Из жития Павла, митрополита Тобольского.

            Митрополит Киевский, знаменитый ученый Евгений Болховитинов, в конце 20-х годов 19-го столетия стал устраивать новый склеп для архиереев, погребенных под великой церковью.
            12 июня 1827 года гроба, бывшие в склепе, стали переносить во вновь устроенные могилы. Когда дошли до гроба неизвестного архиерея, послали спросить митрополита, прикажет ли он переносить этот гроб.  Митрополит ответил, что он решит этот вопрос, когда осмотрит гроб. Но в этот день сделать этого не успел.
            В следующую же ночь ему представилась во сне буря; ему казалось, что дом его колеблется, и он проснулся. Тогда он услыхал, что по залам архиерейского дома кто-то мерными, твердыми шагами идет к нему.
            Вслед за тем двери спальной сами собою отворились, и в ночной темноте, весь сияя светом, к нему вошел неизвестный ему муж в архиерейском облачении величественного и грозного вида. На лице его был гнев, он стучал по полу посохом и приблизился к Евгению. Митрополит тотчас же встал с постели и хотел поклониться ему, но ноги и колени у него сильно дрожали, и он не мог этого исполнить.
            Пришлец произнес малороссийским говором: � Чи даси нам почивати, чи ни? Не даси нам почивати, не дам тебе и я николы почивати.
            Сказав это, он вышел такими же мерными шагами.
            Утром митрополит Евгений пришел в великую церковь, чтобы осмотреть гроб неизвестного архиерея.
            Когда открыли крышку гроба, то пред ними в полном нетлении, точно спящим, лежал архиерей, который приходил к нему ночью, и в том же самом облачении.
            Пораженный митрополит со слезами стал класть поклоны, целовал его руки. Немедленно стали разыскивать, кто этот архиерей, и, наконец, открыли, что это митрополит Тобольский Павел, погребенный здесь 57 лет назад.
            Митрополит отслужил о нем панихиду и велел оставить на месте его гроб, который стоит там же и поныне.
            Богомольцы, посещающие Киев, бывают и у этого гроба.
            Когда церковнослужители подымают крышку с простого деревянного гроба, пред богомольцами лежит как бы живой спящий святитель, хотя он положен тут более ста лет. У него русые волосы и борода. Спокойное лицо с закрытыми глазами, несколько впавшими. Руки сложены на груди. Он покоится в митре и в облачении.

* * *

            Записано со слов Ег. В. А. П.
            В начале 40-х годов приехала в монастырь, в Киево-Печерскую Лавру, помолиться помещица Черниговской губернии, девица Ек. Пер., немолодых уже лет, цветущая здоровьем и очень полная, чем она даже тяготилась.
            Однажды приходит она ко мне и говорит: � Отец наместник! Я имею к вам великую, особенную просьбу. Я видела необыкновенный сон: передо мною стоит в архиерейском облачении старец и говорит, называя меня по имени: � Ты приехала сюда помолиться. Доброе твое дело! Теперь пойди к Н. А. П. (наместнику архимандриту Петру) и скажи ему, чтобы он тебя провел ко мне. Я лежу в приделе Архидиакона Стефана под спудом. Если он будет отказываться, потому что туда не ходит никто, то скажи ему, чтобы испросил благословения у митрополита.
            Я только что хотела его спросить: �Кто же вы?� � как он уже го�ворит: � Я � митрополит Павел Тобольский; там меня увидишь.
            Долго я рассуждал о сем; правда, сделал возражение, что, действительно, мы туда не ходим, но по неотступной ее просьбе обещал испросить на сие благословение и разрешение митрополита, который, выслушав мой рассказ о ее убедительной просьбе, дозволил открыть склеп и повести ее туда. Тогда я ей назначил день после поздней обедни; без народа велел открыть склеп, и мы с ней в сопровождении двух братии сошли вниз. Я открыл гроб; поклонившись, с молитвою и благоговением приложились к руке святителя. Сняли воздух, покрывавший его лицо. Она вскрикнула: � Это он; его видела!
            Долго смотрела она, и плакала, и молилась.
            Спустя несколько дней снова подходит она ко мне и говорит: � Знаете ли, когда мы были у святителя Павла, я, видя его мощи, думала: вот муж святой, изнуривший себя постом, трудами, подвигами, удостоен нетления; я же, проводя жизнь роскошную, толстею не в меру; беспечно уходят дни мои, и буду обильною пищею червей. Как бы мне хотелось исхудать, чтобы сколько-нибудь быть похожей на тебя, святитель Божий!
            � Эта мысль весь день занимала меня. Только что ночью я задремала, святитель снова стоит предо мною и говорит: � Ты, стоя у гроба моего, думала об излишней полноте своей. Желаешь похудеть. Смотри, не скорби: Бог пошлет тебе болезнь � совсем похудеешь. Но эта болезнь будет еще не к смерти. Тебе хочется здесь жить � знаю желание души твоей. Поезжай домой, все устрой, никого не обидь и, возвратясь в Киев, будешь посещать Лавру, пещеры, и к моей могиле приходи. Так живя, приготовишься к переходу в вечную жизнь. Я буду о тебе молиться Господу и, когда придет время, я тебе возвещу.
            По слову святителя Павла, она уехала в имение; всем распорядилась и приехала уже совсем в Киев, чтобы доживать последние свои дни. Заметна была в ней перемена: куда делась полнота � худела она с каждым днем более и более. Часто заходила она ко мне и в беседе нашей все говорила: � Уже меня эта жизнь не привлекает: хоть бы умереть!
            Все ее мысли и разговоры были направлены к переходу в вечность; ничто земное ее не занимало.
            По ее желанию дозволено ей было ходить изредка ко гробу святителя Павла; не раз она просила отслужить по нем панихиду.
            Прошло около года. Наступила глубокая осень. Здоровье ее становилось все хуже. Один раз она была в Лавре, исповедовалась и приобщилась Святых Тайн; была в пещерах, у святителя Павла; зашла в мою келью и говорит: � Я видела во сне святителя; он мне сказал: � Теперь время близко � не бойся! Надо тебе поговеть, пока еще ты можешь быть в церкви. Будешь в Великой Церкви, пойди в пещеры, зайди ко мне: это уже твое последнее посещение будет. Побывай у наместника, скажи ему, что когда ты совсем заболеешь, чтобы он над тобой совершил таинство Елеосвящения. � Я стала его просить, чтобы вы меня похоронили. Святитель ответил: � Нет! Архимандрит Петр будет тебя напутствовать больную, когда ты уже не в силах будешь приехать в церковь; ты скажи ему от меня, чтобы он приехал пред кончиною твоею исповедовать и приобщить тебя Святых Тайн и благословил тебя перед смертью; но хоронить тебя будет Н. Ар. Ав; положит на Ас. м., вблизи места моего погребения. � Я дерзнула спросить: � Почему не батюшка архимандрит Петр похоронит меня �я так почитаю его? � Слышу ответ: � Он в это время будет больной: нельзя будет ему из кельи выходить, хотя он и сам очень этого желает. Но так Богу угодно. Молиться мы оба о тебе будем, и в 40-й день он будет служить за тебя. Не смущайся сим и уготовляй себя к переселению в жизнь вечную.           
            Все совершилось по словам угодника Божия. Немного дней спустя я сам навестил больную. Вижу, очень уже она ослабела и просит меня приехать к ней, чтобы исповедывать и приобщить ее Святых Тайн, что я и исполнил в назначенный ею день. Уходя от нее, думаю: верно, это последний раз ее вижу. Тяжело стало на душе моей, но виду ей не показываю. Она вдруг говорит: � Батюшка, я не прощаюсь с вами; а вот в такой-то день, ради Бога, будьте у меня и, по слову святителя Павла, благословите меня к переходу в жизнь вечную.
            В назначенный день я посетил ее, совсем безнадежную; но бодрость духа ее удивляла: так она небоязненно, с совершенным упованием на милосердие Божие, � конечно, и на ходатайство святителя Павла, � переходила в будущую жизнь, как будто собиралась в дальний путь. Все время сидел я, всматривался в нее, вслушивался в ее предсмертную беседу: ничего ее не смущало. Какое спокойствие было в ее душе! Когда я встал, чтобы проститься, слезы подступили у меня к горлу. Читаю �Ныне отпущаеши� и не могу читать. Она тоже заплакала. Благословляю ее и в смущении духа говорю ей: � Прости и молись о мне, грешном!
            Она же мне сказала: � Это уже, батюшка, последний раз вижу вас здесь на земле: более нам не видеть друг друга.
            Вышел я очень расстроенный. Приехал, занялся своим делом. Поздно вечером присылают сказать, что Ек. тихо, мирно скончалась и пред самым исходом просила, чтобы сейчас же известили меня о ее кончине. Делаю распоряжение о ее погребении и думаю наутро поехать отслужить панихиду и предполагаю сам и хоронить ее на Аскольдовой могиле. Пошел к заутрени. Придя домой, лег уснуть. Что сделалось? Боль в ногах нестерпимая; утром встать с постели не могу � весь разболелся. Послали в Никольский монастырь просить архимандрита Ав., как и предсказал святитель Павел. Так ее без меня и похоронили.
            Мысли о моем недостоинстве смущали меня весь день. Ночью уснул. Вижу Е. П.: как бы живая, светлая лицом, стоит предо мною и говорит: � Не смущайтесь, батюшка, � так Богу угодно. Благодарю вас за все попечение ваше о моей душе; буду молиться о вас.
            Только что я хотел спросить: где ты ныне обитаешь, как в ответ на мою мысль она сама сказала: � Слава Богу! За молитвы святителя Павла Господь меня переселил в райские блаженства. Немного я потерпела на земле, а теперь душа моя прияла радость нескончаемую. Вас прошу на 40-й день отслужить обедню и панихиду о моей душе. К тому времени вы выздоровеете. За все благодарю.
            Она стала невидима.
            Понемногу я оправился. Первый мой выезд был на ее могилу, и в 40-й день я исполнил ее просьбу: служил Божественную литургию и панихиду о упокоении души ее богоугодной.

Назад            Содержание           Вперед