Перст Божий.

  Лет тридцать тому назад, в г.О. командиром полубатальона военных кантонистов был некто г. Б-ъ. По свидетельству знавших этого человека, он отличался добротою сердца, умом и усердием к исполнению служебных своих обязанностей и поставил свой полубатальон в уровень со многими лучшими учебными заведениями среднего разряда. Начальником был хотя строгим, но справедливым, за что любили его и уважали все подчиненные. В обществе Б-ъ слыл тоже за умного и прекрасного человека. При всех добрых его качествах одного только недоставало ему, именно - веры: душою его овладело вольнодумство. Всем известно: без веры не возможно угодити Богу (Евр.11,6), хотя бы неверующий был и добродетельнейший человек. Коснеющий в неверии, подобно нашим атеистам, добрыми своими делами, если имеет их, не только не угождает Богу, но еще оскорбляет Его тем более, что неверие происходит не от неведения, а от упорства. Над такими людьми исполняется апостольское слово: аще отвержемся, и Той отвержется нас. Это же слово исполнилось и над г.Б-ъ. Вот как совершилась над ним казнь Божия сколько для наказания его самого, столько же и для вразумления других, подобно ему заблуждающихся.
           Наступил канун 9-го мая, дня прадничного, посвящяемого, как известно, памяти великого праздника Божия святителя Николая. Поздно вечером 8-го мая фельдфебель полубатальона кантонистов, по обыкновению, явился за приказанием к Б-ъ, застал его на диване, за круглым столом, с недопитым стаканом пунша в руках, и между прочим спросил, можно ли отпустить мальчиков по домам.
            - По какому случаю?
            - Завтра праздник, день св. Николая, - отвечал фельдфебель.
            - Какой вам праздник! Да и что за святой ваш Николай? Такая же персть земли, как и мы с тобой. Нет никаких святых и не будет. Завтра учиться, - заключил свою кощунственную речь Б-ъ. Фельдфебель вышел. Но этого завтра не суждено было дождаться несчастному командиру. Утром в день св. Николая, когда люди г.Б-а вошли к нему в комнату, взорам их представилась следующая ужасная картина: за тем же круглым столом, на том самом диване, где накануне Б-ъ пил пунш и кощунствовал, сидел он мертвый, окоченевший, с отпечатком страшной агонии на бледном лице! И перед мертвецом на столе стоял вчерашний недопитый стакан пунша. Следовательно Б-ъ умер еще накануне, тотчас после  сцены с фельдфебелем. Увидели его мертвым 9-го мая только потому, что денщики его, с вечера приготовив для барина (он был одинок) пунш вместо ужина, до самого утра (быть может, даже по приказанию самого Б-а) не приходили в его комнату.

Михаил Пушинцев.

(г.Павлодар. "Странник",1865,ноябрь) 

Назад             Содержание           Вперед